Прошли долгие часы ожидания и неизвестности. Плакали дети, нервничали взрослые, волны страха обволакивали вокзал. Звуки артиллерийской канонады стали отчётливо слышны, очевидно было, что очень скоро фашисты захватят город.

(Рассказала Анна, сестра Евгении).

​

И тогда Евгения, взяв на руки дочку, вместе с сестрой Аней пошла к начальнику вокзала. Войдя в его кабинет, они увидели упитанного здорового дядьку, сидевшего за большим столом. Его равнодушные чиновничьи глаза не сулили ничего хорошего.

"Нет паровоза и не будет"!- сказал он.

"Есть несколько причин, по которым меня и мою семью расстреляют"- сказала ему Евгения:" Мы - евреи, мой муж - коммунист и он на фронте(дед Рувин ушёл воевать 23 июня ), попробуйте понять и тех людей на вокзале"! Начальник вокзала был непреклонен. "Нет паровоза"- повторил он.

​

И вдруг маленькая еврейская женщина с девочкой на руках превратилась в женщину-воина! На столе у чиновника стояла массивая чернильница. Спокойным голосом Евгения сказала, что сейчас этой чернильницей она разобьёт голову этому человеку. "Тебя посадят"- усмехнулся он. Всё произошло мгновенно. Раз! и тяжёлый прибор полетел в голову чинуше. Тому очень повезло - сантиметров десять и он стал бы трупом. Чернильница разлетелась на кусочки у него за плечом, он был с ног до головы в чернилах, его трясло от страха. "Тю, какая скаженная"! - прокричал он, заикаясь. "Будет вам паровоз, только убирайтесь отсюда побыстрее"!

​

Через примерно час вагоны-теплушки открыли и люди заполнили их до отказа. Подали паровоз и сотни еврейских семей были спасены. Несколько часов спустя станция была занята гитлеровцами.  В одном вагоне с Евгенией ехала семья из Тирасполя, они сказали, что видели среди отступающих солдат её мужа и что он искал её и детей. Это был последний раз, когда она что-то узнала о Рувине.

​

После долгих мытарств, еврейские семьи высадились в городе Чкалове(Оренбург). Их разместили в школе, каждой семье выделили кусочек жизненного пространства в спортзале. Так началась их жизнь в эвакуации. Евгения зарабатывала что-то, убирая в школе, Анна пошла работать на военный завод.

​

Есть было практически нечего, дети голодали. Исаак Нахт, польский еврей - офицер, попал под раздел Польши и был отправлен в Чкалов, в трудовой лагерь. В Польше он закончил коммерческий колледж и так как военный завод увеличился в разы, а бухгалтера не было, Исаак стал работать в бухгалтерии. Там он познакомился с сестрой Евгении Анной и между ними возникло чувство любви. Исаак помог Евгении устроиться станочницей и она стала получать трудовую карточку.

​

Недалеко от завода была расположена маленькая деревенька Бёрды,в которой когда-то жил Пушкин, собирая материалы для "Капитанской дочки". Там же когда-то был штаб Емельяна Пугачёва. Евгения сняла комнату в деревне, Анечку отдала в детсад, а двенадцатилетнего Шуру, как взрослого, власти обязали работать на заводе за станком полную смену.

​

Мальчик падал от слабости, убегал, его ловили и опять ставили за станок. Завод производил баки для танкового топлива. В цехах работали военнопленные, которых не кормили вообще, как они добывали себе еду - никто не знал, но умирали они часто. Это были мадьяры, воевавшие в Вермахте. Евгения познакомилась с одним из них, работая рядом и подкармливала его из своего скудного рабочего пайка. Взамен он каждый день в конце работы сбивал из досок санки (якобы для Анечки), а Евгения топила ими печку, потому что холода были дикие, а у малышки не было тёплой обуви и одежды. Пленный этот выжил, уехал домой в Венгрию и многие годы у нас в семье был его подарок - алюминевый солдатский котелок. А так как Шура не доставал до станка ростом, этот человек сделал для него деревянную скамеечку и тот смог стоять на ней.

​

Позже Анечка, ставшая моей мамой, вспоминала постоянное чувство голода и как она забегала в избу, где они снимали комнату, крича:"Хочу кушать"! - а хозяева выбрасывали её на улицу, как котёнка. Худо-бедно, но так они прожили три года.

Однажды они проснулись от жуткого звука. Выглянув в окно, Евгения увидела, что по улице с диким рёвом несутся потоки воды, которая очень быстро поднималась. Мгновенно собрав детей, она вместе с ними через чердак выбралась на крышу. Моя мама запомнила на всю жизнь эту огромную массу чёрной воды, которая колыхалась прямо у их ног. Непроницаемый туман окутал всё. Надежды на спасение не оставалось.

​

И вдруг - этот голос, голос её сестры Анны:" Женя, Женя!!" - возник из ниоткуда. "Мы здесь!" - закричала Евгения и дети. Оказалось, что Аня упросила своего знакомого, у которого была лодка, отправиться на поиски сестры и её детей. Через несколько минут они были в лодке и это можно было назвать чудесным спасением, потому что в тумане не было видно ничего и Анна с другом плыли наугад, выкрикивая имя сестры.

​

Вот так еврейские женщины и дети выживали и выжили. В 1944 году Тирасполь был освобождён и они вернулись в родной город. Анна поженилась с Исааком и переехала в Кишинёв. Их дочка Лариса де-юре моя тётя, а де-факто старшая сестра. Евгения стала работать на Винзаводе и воспитывать детей. Замуж она больше не вышла. У Шурика и у Анечки родились по два сына - Лёня и Рома Рашкованы, Слава и Саша Краснеры, у их детей родились свои дети. Евгения, Анна, Исаак и Шура уже не с нами, но мы их помним всегда.